Внешний вид: черные джинсы, белая футболка, черная кожаная куртка. прическа/макияж

До того момента я считал смерть чем-то самостоятельным,
совершенно отделенным от жизни. Навроде того, что «когда-то
смерть непременно заполучит нас в свои когти. Однако, с другой
стороны, мы никогда не попадемся смерти раньше того дня, когда
она придет за нами». (с) Х. Мураками. Норвежский лес.

Потребовались титанические усилия для того, чтобы раскрыть глаза и сфокусировать взгляд хоть на чем-нибудь. Свет тусклый, помещение мрачное и можно было подумать, что лежит она на дощатом полу, но рука свисала с импровизированной «кровати», убивая эту теорию. Надо сказать, что ей все равно где лежать, особенно сейчас, когда всё тело ломит. Голова кружится, спина болит, шея саднит, губы пересохли и во рту…. Кровь? Металлический привкус крови. Она не могла его спутать с чем-то другим, да и реальность начинала брать своё, потому женщина нервно дернулась в попытке встать, а после застыла, услышав мужской голос. « - Как в кино» - отдаленно подумала она и достаточно резко встала, буквально подорвалась с места, а голова закружилась сразу же, явно не готовая к таким переменам и девушка снова осела на неудобную деревянную лавку – по другом не назовешь. Потребовалось несколько секунд, чтобы разглядеть мужчину, ибо картинка упорно не складывалась, свет был слишком ярким, сейчас, хотя минуту назад она была готова поспорить, что здесь темно. Хотелось пить. Есть. Было душно. Запахи. Много-много запахов. Просто невероятные и даже неприятные смеси тошнотворных запахов. Просто невероятно сильно её мучила жажда, но она не могла думать об этом сейчас, не должна была, но пить очень хотелось, даже когда этот байкер недоделанный пялится на неё и болтает что-то о том, что старой жизни у неё больше нет. И кто же, интересно, подарит ей новую? В памяти начали всплывать отдельные моменты. Вот она идет с работы, ежась от холода, а кудрявые темные волосы треплет прохладный ветер. Вот она заходит в арку, вот он дом, её тащат назад, очень больно и…. конец. В очередной раз, дернувшись словно от электрошока, она боязливо огляделась, приходя, наконец, в состояние паники, что было для неё редкостью. Всегда, почти с самого детства. Но сейчас она затравленно осматривалась, словно бы могла выскочить в окно в лучших традициях дешевых фильмов. Или же шибануть внушительного мужика по яйцам, например или в глаз дать. Да чушь какая-то… она встать не могла, а если и смогла бы, то не ушла бы далеко. Потому наблюдала за ним, словно бы ожидая каких-то действий и готовясь защищаться. Пытаться хотя бы. Её никогда нельзя было назвать покладистой девочкой, потому она была готова предпринять что-нибудь, дабы противостоять этому извращенцу. Но что-то внутри шевелилось так неприятно, словно бы подсказывая, что здесь что-то не так. Что здесь всё очень даже непросто.
- Что вам нужно? – не своим голосом спрашивает она, после чего нервно морщится, касаясь пальцами ноющего виска. – Черт… Мать твою….
Переводя дыхание, она снова смотрит на него исподлобья. Дышать тяжело, очень тяжело, приходится буквально хватать воздух и насильно заставлять себя его втягивать. Горло болит. Десны болят. Все сразу. Голова всё ещё кружится, но не так сильно. И пить… она безумно хочет пить. Так хочет, что готова попросить водички у этого твердолобого извращенца, который приволок её сюда. Мысли метались туда-сюда, вспоминалась дорога домой и темнота. « - Может вот она, моя смерть? Ну хоть не так убого, как сгореть в прачечной…» - подумала она болезненно усмехаясь.
- Ты хоть что-нибудь уже скажешь? – раздраженно, но в голосе явно чувствуется болезненность. – Или так и будешь наблюдать, как я корчусь тут? Чем ты меня напичкал? Что за наркотик? Это что, новый извращенный способ развлечения что ли? Да не молчи ты!
Она обычно не такая разговорчивая, но грубоватая всегда, потому что не привыкла церемониться даже тогда, когда перед ней сидит суровый бородатый дяденька, который явно может одним движением свернуть ей шею. Впрочем, она говорила, потому что тогда чувствовала себя живой, словно бы убеждалась в том, что не умерла от этих сплетений чувств и желаний, в том, что ещё слышит свой голос и значит, существует в этом мире.

Отредактировано Kira Marshall (2011-06-27 00:31:00)

« - Голод…. Зверь….  Что за чушь?» - мелькали мысли в воспаленном мозгу, но Кира действительно чувствовала голод. Следующие слова заставили её широко раскрыть глаза и даже вперед податься, не обращая внимания на кудрявые непослушные волосы, которые лезли в лицо и мешались. « - Мертва…» - воспоминания снова взяли своё. Она шла домой, её кто-то поймал, вспышка боли, и она безвольно виснет в чьих-то руках. Темнота. Правда
ли всё это? Она мертва? Да быть подобного не может, она же здесь, сейчас, с дядькой, а он явно то ли перекурил, то ли перепил. И в душе снова рождаются сомнения, которые едят её изнутри. Почему-то она допускает его правоту, ведь действительно не чувствует себя живой. Холодно. Она ежится и чисто машинально отводит волосы назад, затравленным взглядом смотря на своего бородатого похитителя. « - Что ему нужно?» - мысленно задает себе вопрос Кира и сама себе скептически отвечает. « - Если он говорит правду, то он уже получил то, что хотел…» Проводит языком по зубам, проверяя те на наличие клыков.
- Какая чушь… - высказалась она хрипло, чувствуя буквально невыносимую жажду. Она выворачивала наизнанку, говорить было трудно из-за пересохшего горла. Казалось, что даже слюна не выделяется. – Вампир? Мужик, ты пересмотрел ужастиков.
Бросила она несколько пренебрежительно, хотя на самом деле просто слова давались Кире тяжело. Буквально титанических усилий стоило сидеть на месте, а не начать ходить по этому сомнительному зданию в поисках воды, сока, да хоть виски. Лишь бы с намеком на жидкость, которая сможет, чисто теоретически,  утолить её жажду. А ещё холодно. Её буквально трясло, и она снова зябко поежилась, испытывая желание подтянуть ноги к груди, как в детстве. Мужчина же возился с чем-то и, приглядевшись, она увидела, как красная жидкость наполняет кубок. « - Кровь?» - она догадалась об этом уже когда он поднес их ближе и поставил перед ней. Надо сказать, она была готов схватиться за любой из них и осушить, потому что одолевшая жажда действительно была сильна, но она не доверяла этому человеку (или не человеку?) и терпела. Терпеть с каждой секундой становилось тяжелее. Просто невыносимо. Она жадно смотрела на оба кубка, несколько раз была готова протянуть руку, но каждый раз одергивала себя, руководствуясь инстинктом самосохранения. Нельзя было пить то, что давал ей этот извращенец. Нельзя. Ему нельзя доверять. Он же явно ненормальный. Напоил её чем-то, закрыл неизвестно где и теперь сует кровь, вероятно, чтобы поиграть в вампиров. Интересно, а кровь чья? Птица, собака, кошка, крыса или человек? А что, если он и убийца? Господи, лучше бы он её просто убил. Ещё тогда, на улице. Было бы проще. Так она думала малодушно, мучаясь жаждой, болью и вопросами. Множеством вопросов внутри. Но вот она резко вздрагивает, поднимается с места, безумными глазами окидывая помещение, словно бы ища выход и уже готова бежать, но тут силы покидают её и она буквально плюхается на место, смутно соображая, что же с ней такое творится. На глаза попадаются кубки, она тянет руку к соку и уже готова взять бокал, но его запах кажется ей тошнотворным. Противным. На вкус он наверняка вязкий, приторный, мерзкий. Наверное, такой же тошнотворный, как и запах. Она вздрагивает и быстро хватает кубок с кровью, быстро поднося к губам, жадно пьет и получает от вкуса удовольствие. Крови мало. Она хочет ещё. Больше. Намного больше. Кира облизывает губы, отводит трясущейся рукой кудрявые волосы назад, смотрит на мужчину, шепчет:
- Ещё…. – после чего, словно очнувшись она смотрит на кубок в своей руке, роняет его и вздрагивает от одной мысли о том, что выпила его содержимое. – Что со мной?
Наверное, всё её знакомые бы сейчас не узнали Киру Маршалл, ведь никогда ещё её голос не звучал так тихо, молящее и беспомощно. Похоже, она боится. Себя. Она верит этому мужику, кажется, верит. Не хочет верить, а не получается. Она касается своей шеи пальцами, пятится назад, отползая в самый угол импровизированной кровати, и смотрит на него так, словно бы он единственный шанс спастись, найти ответы. Выжить. Никогда она так сильно не хотела жить, как сейчас, прекрасно понимая в глубине души, что жить она никогда уже не будет. Становится страшнее. Кажется, на улице гроза.

Отредактировано Kira Marshall (2011-06-27 16:10:08)

Знаете, Кира никогда не боялась смерти. Она жила спокойно, пусть попадая в передряги, но она была вольна делать свой выбор. Ей всегда хотелось думать, что вот она хочет так жить и живет так именно поэтому, вот она хочет сменить квартиру и меняет её, захочет сменить место работы, то поменяет. Захочет умереть – умрет. Ей казалось, что смерть есть и она словно бы следит за ней, ходит по пятам, но всё равно оставалось чувство, что это всё чушь, а смерть существует где-то отдельно от неё. И теперь она сидела в помещении тускло освещенном свечами рядом со странным мужчиной, который рассказывал девушке какую-то чушь. Она сидела, поджав одну ногу к груди, и смотрела на него не верящими глазами, изредка зарываясь пальцами в длинные непослушные кудрявые волосы, что повествовало о полном замешательстве. Кира не знала верить ли этому субъекту, хотя внутренне она уже знала, что он не врет. Это не розыгрыш бестолковых приятелей, это не похищение с целью получить деньги и развлечься. Это что-то более… более странное и девушка не могла понять одного – почему именно она? Почему не Сара с первого этажа, почему не кто-нибудь другой? Почему именно её жизнь нужно было сломать подобным образом? Черт, она была не готова к этому, но её никто не спрашивал. Выбор был сделан за неё. И теперь не было пути назад, потому нужно было взять себя в руки и справиться с этим первобытным страхом внутри себя. К тому же, что-то глубоко внутри подсказывало, что этот мужик не причинит ей боли, не сделает ничего, что причинит ей боль. Кроме того, что уже сделал. И Кира малодушно думала о том, что лучше бы он сделал что-нибудь другое. Что угодно, но не рушил весь её внутренний мир, все представления и убеждения. Она боялась даже подумать, что будет в её новой жизни, если её так можно назвать и как ей смириться с утерей старой жизни. Только теперь она поняла, как была дорога ей работа, как хотелось ей сейчас съездить к отцу в другой город и отдохнуть у него, как она хотела жить. Просто жить своей жизнью. Без вмешательства вампиров.
Она слушала незнакомца вроде бы и внимательно, надеясь найти ответы в его словах, но в то же время словно бы находилась в другой реальности, отключившись от этой. Смерть, кровь, бессмертие, Каин. Кира читала о Каине, но никогда не думала, что подобное может оказаться правдой. Более того, о том, что подобное когда-то приключится с ней.
- Почему я? – спросила она, посмотрев на мужчину, который приглашал её куда-то. – Для чего тебе это нужно? Или это было нужно не тебе?
Надо сказать, что твердость к голоcу вернулась, ровно, как и некоторая доля дерзости во взгляде, но на самом деле она просто устала и чувствовала себя уставшей, совершенно опустошенной. Прошлые муки оставили её после того, как она выпила кровь, но есть всё ещё хотелось и очень хотелось, однако сейчас были дела поважнее, нежели получение разрешения съесть пару гамбургеров.
Надо сказать, что идти к вампирам она не хотела и уже была готова заверить мужчину в том, что вполне уютно себя чувствует и в этом странном подвале, но природная жажда знаний, которая, по-видимому, осталась и после смерти заставила её ещё раз внимательно посмотреть на мужчину перед собой. Она всё же взяла его за руку, ловко соскакивая с лавки и откидывая волосы назад. Не сказать, чтобы она доверяла ему, но доверилась своем чутью. Да и некому ей теперь было доверять, и рядом был только он. Правда за руку она в последний раз держала отца, и было это лет пятнадцать назад, наверное. Отца. Ещё раз посмотрев на мужчину она усмехнулась своим мыслям, ведь во многих книгах пишут, что обративший вампир становится обращенному отцом. «- Интересно, что же из книг правда, а что нет? И есть ли в этом мире вообще правда?» - подумала она, идя следом за бородачом.
- Как тебя зовут хоть? – она скрестила руки на груди, снова чувствуя какой-то странный холод, а может просто защитная реакция. – Ты то моё имя знаешь…

Отредактировано Kira Marshall (2011-06-28 10:21:17)

Сложно сказать, что чувствовала сейчас Кира. Полное смятение, боль, страх, голод, всё смешалось в каком-то страшном стремительном круговороте, и она боялась этого. Она впервые боялась так, что тряслись руки, сгибались колени, а внутри всё переворачивалось, словно бы не соглашаясь с тем, что происходит. Она всем естеством была против того, что сейчас с ней происходило. Она не хотела быть вампиром, она не мечтала о вечной жизни и уже точно не собиралась втягиваться во всю эту историю с кланами, способностями, тонкостями. Да, теперь она понимала это ясно, понимала, что очень хочет жить, а так же понимала, что её навечно лишили этой возможности. И теперь она малодушно помышляла о смерти, о самоубийстве, о том, что лучше бы Пол её просто съел и бросил в том же переулке возле дома. Или пусть бы она умерла раньше, сгорела в прачечной или разбилась на машине ещё тогда, когда погибла её мать. Она была готова сейчас на все, готова была броситься в окно, загнать себе в грудь кол или отравиться чесноком (что там ещё убивает таких, как она, вампиров?), но лишь бы прекратить это безумие. Кира слушала Пола и всё никак не могла ему поверить, никак не могла вникнуть в эти слова, в их смысл. Наверное, она должна всё это знать, чтобы выжить в дальнейшем, но она не могла понять, что это, что случилось и почему случилось именно так. Она отказывалась понимать. Она боялась понимать это, ведь это рушило всё. Все её представления, её мысли по этому поводу, её доводы и принципы. Это сломало не только её человеческую жизнь, но и её внутреннее «Я», что уже намного серьезнее. И теперь она отторгала новую информацию, потому что ещё не освоилась с предыдущей. Она слушала Мак Рейна, пыталась даже понимать, но в тот же момент сжимала кулаки и прикусывала губу, потому что хотелось кричать, рушить всё, что попадется на пути, убивать. Да, она, наверное, была готова сейчас убить. Выпить кровь жертвы… Одернув себя, она взъерошила копну кудрявых волос и шумно сглотнула, переводя взгляд на мужчину перед собой. Пол подавал ей кинжал и она с сомнением, но протянула руку, ловко взяла его и, осмотрев, убрала во внутренний карман кожанки.
- Зачем мне идти туда? – спросила она его, скрестив руки на груди. – Что мне делать дальше? У меня же отец, работа, квартира…. Блин, у меня же кот дома и что теперь с ним делать? А искать… отец. Отец точно будет искать. И на работе будут.
Почему-то её волновали сейчас подобные вещи больше всего. Раньше она не особенно ценила отца, могла забыть позвонить, и встречались они редко, потому что он жил в другом городе. Но теперь она понимала, как хочет быть с ним, как хочет ездить к нему в гости и слышать его голос в телефонной трубке. Как мечтает зайти в свой дом после рабочего дня, развалиться на диване с книжкой и гладить черного кота по голове, который всегда приходит к ней и ложится рядом. Когда-то она нашла его на улице и принесла домой, решив, что сожитель не помешает. В итоге они славно поладили и теперь Кира не представляла своей жизни без него, как бы глупо это не прозвучало. Впрочем, жизни у неё теперь тоже не было. Женщину снова охватил ужас, который заставил поморщиться и ещё больше сжаться. Она не хотела жить так. Она боялась этой жизни, а точнее существования. Больше всего на свете она хотела сейчас проснуться за столом в своем офисе, чтобы выругаться матом о том, что слишком уж заработалась, медленно собраться и домой, к дивану, книгам и коту. Но нет, реальность давила и делала это очень настойчиво, заставляя буквально прогибаться.
- Я не хочу такой жизни. – Озвучила она свои мысли, смотря на Пола. – Мне это не нужно.
Она говорила холодно, словно бы у неё был выбор, но на самом деле это была беспомощность. Она была беспомощна. И не привыкши к этому чувству, Кира просто не знала, что делать дальше. Да, можно было бы вникать в информацию, пойти вместе с Полом куда он там её зовет, приспосабливаться, но она не могла, не хотела. Она хотела домой. И её, как ребенка, совершенно не интересовало то, что это невозможно. Прежней жизни уже не будет. Жизни теперь не будет вообще. Одно лишь существование.

Только мертвый навсегда
остается семнадцатилетним. (с)
Харуки Мураками. Норвежский лес.

Ей было двадцать пять лет, как раз не так давно исполнилось, но свои дни рождения Кира не любила, а потому не праздновала. Просто ограничилась тем, что принесла две бутылки шампанского на работу и вяло улыбалась в ответ на поздравления, коих было много, но ни одно из них её особенно не интересовало, хотелось лишь быстрее свернуться и закончить с этим бесполезным ритуалом. Всё одно и тоже: счастья, любви, успеха, удачи, крепкого здоровья, исполнения всех желаний и, конечно же, долголетия. Банально и не искренне, а просто потому что так принято, так привыкли, так делают всегда. И Кира бы послала их в задницу с удовольствием, отправилась бы домой, завалилась бы на диван и вооружилась бы какой-нибудь старой книжкой с пожелтевшими страницами и неповторимым запахом, но почему-то не сделала этого. Может, потому что любила свою работу, а ещё к людям всегда относилась снисходительно, мол, что с них взять, с больных то.
Кира Маршалл была перспективным работником с самого начала своей карьеры, быстро заслужила расположение начальства, быстро вникала в суть дела, исправляла ошибки и шла вверх по карьерной лестнице, отдаваясь делу целиком и полностью, постоянно требуя от себя лучшего результата. Ей удалось получить одну из руководящих должностей. Вот совсем недавно. Теперь её рабочий день был длиннее, дел было очень много, и она даже не всегда успевала пообедать, постоянно куда-то спеша, её постоянно где-то ждали, но она с удовольствием работала, с желанием и никто никогда бы не смог понять, откуда она черпает свою энергию. Почему ей это так нравится, сидеть ночами за бумажками? Если честно, то она и сама не знала ответа этот вопрос. Просто ей нравилось. Так почему нет?
Жила она одна, в небольшой квартирке с совершенно не стильным ремонтом, но довольно уютно там было, по-домашнему. Хотя, автор нагло врет читателю. Жила Кира не одна, а со своим котом, черненьким с белыми пятнами на груди и животе Тимой. Кот был умным, смешным и донельзя активным, постоянно игрался, лазил везде, спал в шкафу разворошив всю одежду и очень любил хозяйку, как ни странно. Между этой парочкой было такое доверие, какого между людьми не бывает и, наверное, никого в этой жизни Маршалл так не любила, как своего кота, которого нашла однажды по пути домой.
Её жизнь всегда шла своим чередом, размерено, вокруг, конечно, бывали странности, но Кира никогда не думала, что её жизнь закончится таким образом. Её словно бы удалил без возможности восстановления, словно бы вытолкнули, а она была явно не готова к таким резким переменам. Она хотела, чтобы у неё был выбор. Нет, не такой, какой есть сейчас – помереть от солнечных лучей или же принять себя такой. Как можно принять то, с чем не знаком? Она даже не знала, что она такое, что для неё опасно, а что нет. Что ей можно, а чего нельзя. Что за клан, что за мужчина, куда он собирается её везти, и для чего он это сделал? Она не знала ничего, и потому было больно. Было пусть и жутко страшно. Скорее всего она впервые боялась с такой силой, которая заставляла всё внутри сворачиваться. Нет, не хотелось плакать, звать на помощь, её даже не трясло, но тело просто пропиталось страхом, ужасом, который окутал её в тот момент, когда она поверила словам Пола о себе. Она вампир. Она знает только это и больше ничего. И она не знает, что делать дальше. Выбор сделали за неё и теперь она понятия не имеет, как снова взять контроль в свои руки, хотя раньше это получилось идеально, мгновенно, потому что Кира всегда верила в то, что она Хозяйка Своей Жизни, а оказалось, что вовсе не так. Какой-то бородатый дядька взял и просто так убил её, обратил в вампира, сломав жизнь, мечты и её. И если что-то ещё можно было сделать с жизнью и мечтами, то с её сломленной душой, казалось, уже ничего не сделает. Остается или помереть, или продолжать существовать трупом. « - Чушь какая» - подумала женщина, пустым взглядом смотря в стену. Сколько она так простояла? Час? Два? Сутки? Она не знала, совершенно потерявшись. Сейчас она была разбита и ничего не знала. На самом то деле прошли всего несколько минут, каких-то несколько жалких минут, которые показались ей целой вечностью. Делать было нечего, потому она тяжело вздохнула, отвела кудрявую шевелюру назад и, развернувшись, пошла к выходу из этого сомнительного подвала, дабы догнать Пола и поехать с ним туда, куда он звал. Хуже уже не будет. Ничего уже не будет. Тогда какой смысл чего-то бояться? Вот и Кира думала, что никого, потому по пути поправила куртку и, выйдя на улицу, села в машину к Полу, ничего не говоря. Она молча уставилась в окно, заламывая пальцы и как-то смирившись с тем, что будет с ней дальше. Нужно бы, конечно, спросить, что нужно делать на этой встрече, что говорить, как себя вести. Может, есть какой-то особый ритуал для приветствия? Но Кире, как уже было сказано выше, было абсолютно всё равно и потому она не задавала вопросов, лишь ожидала, пока машина тронется.